"...История — это ведь
не то, что случилось. История — это всего лишь то, что рассказывают нам
историки. Были-де тенденции, планы, развитие, экспансия, торжество демократии;
перед нами гобелен,
поток событий, сложное повествование, связное, объяснимое. Один изящный сюжет
влечет за собой другой. Сначала это были деяния королей и архиепископов с
легкой закулисной коррекцией божественных сил, потом это был парад идей и
движение масс, потом мелкие события местного значения, за которыми якобы стоит
нечто большее; но это всегда связи, прогресс, смысл, одно вытекает из другого,
третье ведет к четвертому. А мы, читающие историю, страдающие под ее игом, — мы окидываем взглядом весь этот узор, надеясь сделать
благоприятные выводы на будущее. Мы упорно продолжаем
смотреть на историю как на ряд салонных портретов и разговоров, чьи участники
легко оживают в нашем воображении, хотя она больше напоминает хаотический
коллаж, краски на который наносятся скорее малярным валиком, нежели беличьей
кистью.
История мира? Всего только эхо голосов во тьме; образы, которые светят несколько веков, а потом исчезают; легенды, старые легенды, которые иногда как будто перекликаются; причудливые отзвуки, нелепые связи. Мы лежим здесь, на больничной койке настоящего (какие славные, чистые у нас нынче простыни), а рядом булькает капельница, питающая нас раствором ежедневных новостей. Мы считаем, что знаем, кто мы такие, хотя нам и неведомо, почему мы сюда попали и долго ли еще придется здесь оставаться. И, маясь в своих бандажах, страдая от неопределенности, — разве мы не добровольные пациенты? — мы сочиняем. Мы придумываем свою повесть, чтобы обойти факты, которых не знаем или которые не хотим принять; берем несколько подлинных фактов и строим на них новый сюжет. Фабуляция умеряет нашу панику и нашу боль; мы называем это историей.
История хороша одним: она умеет находить спрятанное. Мы многое пытаемся скрыть, но историю не обманешь. Время на ее стороне, время и наука. Как бы отчаянно ни вымарывали мы свои первые мысли, история все равно прочтет их. Мы тайно хороним наши жертвы (удавленных принцев, зараженных радиацией оленей), но история выносит наши поступки на свет Божий..."
Дж.Барнс. История мира в 10 1/2 главах
История мира? Всего только эхо голосов во тьме; образы, которые светят несколько веков, а потом исчезают; легенды, старые легенды, которые иногда как будто перекликаются; причудливые отзвуки, нелепые связи. Мы лежим здесь, на больничной койке настоящего (какие славные, чистые у нас нынче простыни), а рядом булькает капельница, питающая нас раствором ежедневных новостей. Мы считаем, что знаем, кто мы такие, хотя нам и неведомо, почему мы сюда попали и долго ли еще придется здесь оставаться. И, маясь в своих бандажах, страдая от неопределенности, — разве мы не добровольные пациенты? — мы сочиняем. Мы придумываем свою повесть, чтобы обойти факты, которых не знаем или которые не хотим принять; берем несколько подлинных фактов и строим на них новый сюжет. Фабуляция умеряет нашу панику и нашу боль; мы называем это историей.
История хороша одним: она умеет находить спрятанное. Мы многое пытаемся скрыть, но историю не обманешь. Время на ее стороне, время и наука. Как бы отчаянно ни вымарывали мы свои первые мысли, история все равно прочтет их. Мы тайно хороним наши жертвы (удавленных принцев, зараженных радиацией оленей), но история выносит наши поступки на свет Божий..."
Дж.Барнс. История мира в 10 1/2 главах
